Примерно в 1103 году, в третий год правления Генриха I, младшего сына Уильяма Завоевателя, была основана больница Св. Варфоломея в Смисфилде, теперь это один из районов Лондона на севере от кафедрального собора Св. Павла. Построена она на средства королевского певца и поэта по имени Рейера. Позже достроена Ричардом Витинпгоном, старейшиной и мэром Лондона. На протяжении более чем ста лет Смисфилд был местом казни преступников и других правонарушителей королевских законов.
Джон Брейди, ремесленник
В субботу 1 марта 1410 года во время правления короля Генриха IV архиепископ Кантерберский Томас Арундел спросил портного Джона Брейди, есть ли реальное присутствие Христа в священном причастии. Брейди ответил, что невозможно для любого священника своими словами превратить вино и хлеб в тело Иисуса Христа. Когда архиепископ убедился, что Брейди не изменит своих взглядов, а также узнал, что тот начал убеждать в этом других, он объявил Брейди явным еретиком и предал его в руки мирских властей.
Это произошло утром, и король предписал указ сжечь Брейди в это! же день после обеда. Его немедленно переправили в Смисфилд, поставили на пустую бочку и привязали железными цепями к столбу. Вокруг него положила сухие дрова. Когда он стоял, гак случилось, что старший сын короля, который должен был наследовать престол как Генрих VI, оказался там и пытался спасти ему жизнь. В это время настоятель церкви Св. Варфоломея торжественной процессией принес освященную евхаристию, которую сопровождали двенадцать человек, несущих факелы, и показал ее приговоренному человеку, требуя от него ответа, что он думает о ней. Брейди ответил, что он полностью уверен, что это освященный хлеб, а не тело Христа. Услышав это, они зажгли огонь.
Когда эта невинная душа почувствовала огонь, она воскликнула: "Милости!" Скорее всего, он взывал к Господу, но его крик звучал настолько ужасно, что когда принц услышал это, он приказал погасить пламя и спросил Брейди, отречется ли он от своей ереси. И если да, сказал принц, он даст ему все необходимое для жизни: годовое содержание из королевской казны, достаточное, чтобы жить.
Но этот храбрый борец за Христа не обратил никакого внимания на слова принца и отверг все другие предложения, гак как был готов претерпеть любые пытки, невзирая на боль, но не принять великое идолопоклонство и нечестие. Тогда принц приказал снова зажечь пламя. И Брейди стоял твердо и непоколебимо до самого конца.
Уильям Свитинг и Джон Брестер.
Эти два человека были обвинены в ереси, признаны виновными и приговорены к ношению, под угрозой сожжения, миниатюрной копии разукрашенного хвороста как знак того, что они были еретиками; они должны были носить этот знак определенное время. Когда же перестали его носить, они были снова арестованы и обвинены в том же преступлении за их убеждения, противоречащие римскому католическому учению о причастии, за чтение запрещенных книг и общение с некоторыми людьми, подозреваемыми в ереси. Они были сожжены вместе 18 октября 1511 года.
Джон Стилман
В 1518 году Джон Стилман обвинен за публичное выступление против икон, молитв этим иконам, приношения им жертв, а также за отрицание реального присутствия Христа в освященном причастии, за превозношение Джона Уиклифа и заявление, что тот был святым на небесах. После того, как собор епископов признал его виновным и приговорил, его предали в руки лондонских шерифов и сожгли в Смисфилде.
Джон Ламберт
Ламберт родился и вырос в Норфолке, обучался в Кембриджском университете, стал специалистом в латинском и греческом языках, а затем оставил Англию из-за жестокостей того времени и отправился в Европу, где пробыл около года вместе с Тиндейлом и Фрисом. В это время он стал капелланом Английского Дома [что-то похожее на посольство] в Антверпене в Бельгии. Там его посетили сэр Томас Мор и человек по имени Барлоу, который отвез обвинительный акт о нем в Англию. Вскоре Ламберт был взят английскими офицерами в Антверпене и отправлен в Лондон, где был вызван на допрос пред Ворхамом, архиепископом Кантерберским. Однако архиепископ умер, и Ламберт был освобожден на некоторое время. Он вернулся в Лондон, где работал, обучая детей греческому и латинскому языкам. В 1538 году он услышал проповедь доктора Роуланда в церкви Св. Петра.
После проповеди Ламберт подошел к доктору Тейлору и заговорил с ним о причастном теле и крови Христа, о которых говорил Тейлор в своей проповеди, в основном соглашаясь с римскими католическими взглядами Желая ответить на несогласие Ламберта и чтобы удовлетворить его вопросы, доктор Тейлор советовался с доктором Барнесом [возможно, это тот же доктор Барнес, который был сожжен за ересь 30 июля 1540 года], но Барнес, очевидно, не согласился с точкой зрения Тейлора в то время или же не захотел вступать в спор с ним и Ламбертом. Вскоре начатый между ними спор перерос в публичные дебаты, и архиепископ Томас Кранмер послал за Ламбертом, заставив его открыто защищать свое мнение. В это время архиепископ еще не соглашался с реформаторскими доктринами о причастии, но вскоре он стал искренне поддерживать их. Утверждается, что во время этих продолжающихся дебатов Ламберт обращался к епископу Лондона и даже к самому королю Генриху VIII.
В конце концов, король созвал собрание епископов, которые предстали пред ним одетые во все белое. По его правую руку сидели лондонские епископы, за ними расположились известные адвокаты, одетые в пурпурные одежды. По его левую руку сидели пэры королевства, судьи и другая знать, расположившись в соответствии с их положением. За ними сидели члены королевского двора. Суд Ламберта проходил в такой форме и таким образом, что даже невинный человек был бы устыжен или чувствовал бы себя неудобно. Вид королевского лица, его жестокое выражение, его сдвинутые брови нагоняли страх и ясно говорили, что разум короля исполнен негодования. Он сурово взглянул на Ламберта, а затем повернулся к своим советникам и вызвал доктора Сампсона, епископа Чичестера, чтобы тог объяснил народу, почему они собрались.
Когда Сампсон закончил свою речь, король поднялся, опершись о диванную подушку, покрытую белой тканью, повернулся к Ламберту и, сердито хмурясь, как будто страдая отболи, сказал: "Ха, приятель, как тебя зовут?"
Смиренный агнец Христа преклонился на одно колено пред королем и ответил: "Мое имя Джон Николсон, хотя многие называют меня Ламберт".
"Что,- сказал король,- у тебя два имени? Я не поверю тому, у которою два имени, даже если бы ты был моим братом".
"О благороднейший принц,- ответил Ламберт,- твои епископы заставили меня, считая это необходимым, изменить мое имя".
Они поговорили подобным образом некоторое время, а затем король приказал Ламберту высказать свои мысли относительно жертвенного причастия. Говоря вначале о себе, Ламберт поблагодарил Бога, расположившего сердце короля, который не посчитал ниже своего достоинства выслушать и понять религиозные споры.
На это король гневно перебил Ламберта и сказал: "Я не пришел сюда выслушивать хвалу в мою честь, так что быстро перейди к самому вопросу безо всяких церемоний. Ответь на вопрос, касающийся жертвенного причастия, считаешь ли ты его телом Христа или же отвергаешь это?"
Ламбер ответил. "Мой ответ подобен ответу святого Августина, что это есть тело Христа, в определенной степени".
Король Генрих сказал: "Не отвечай мне словами святого Августина или любого другого авторитета, но скажи мне ясно, считаешь ли ты причастие телом Христа или нет".
Ламберт сказал: "Тогда я отрицаю, что это есть тело Христа". "Замечательно сказано! - молвил король Генрих. Ибо теперь ты получишь приговор собственными словами Христа: Это есть мое тело". Затем он приказал архиепископу Кранмеру доказать ошибочность убеждений Ламберш, что Кранмер и попытался сделать, используя множество слов и мест Писания. У нас нет цели повторять все аргументы, сказанные каждым из епископов, так как ни один из этих аргументов не имел авторитета, потому что все они противоречили истине Слова Божьего.
В конце концов, по завершении дня, когда были уже зажжены светильники, король, желая завершить дебаты, обратился, Ламберту' "Что ты скажешь теперь, после всех этих усилий, после всех доводов и объяснений этих ученых мужей, удовлетворен л и ты теперь? Изберешь ты жизнь ил и смерть? Что ты скажешь? У тебя есть свободный выбор".
Ламберт ответил: "Я отдаю и подчиняю себя воле вашего величества". - "Отдай себя в руки Божьи, - сказал король,- а не в мои". - "Я отдал свою душу в руки Божьи, - сказал Ламберт, - но мое тело я всецело отдаю и подчиняю вашему милосердию".
Затем король говорит: "Если ты отдаешь себя моему суду, ты должен умереть, ибо я не покровитель еретиков".- Повернувшись к Томасу Кромвелю, он сказал: "Кромвель, зачитай ему обвинительный приговор".
Кромвель зачитал приговор, и Ламберт немедленно был отправлен в Смисфилддля сожжения. Как и на всех подобных казнях, множество жителей Лондона собралось посмотреть: некоторые как друзья, некоторые как враги, также были и официальные свидетели. Из-за своего церковного и правительственного положения и потому что совершали судебное разбирательство, архиепископ Кантерберский Томас Кранмер и главный министр короля Томас Кромвель были среди официальных свидетелей на сожжении Ламберта.
Ни один из сожженных в Смисфилде не столкнулся с такой жестокостью и безжалостностью, как этот благословенный мученик. После того, как полностью сгорели ноги, палачи забрали часть дров из огня, чтобы огонь слегка горел под ним, а затем двое из них стали по бокам и пронзили тело пиками своих алебард и подняли над огнем, чтобы его не поглотило пламя.
Ламберт беспомощно висел, и множество людей стонали и плакали от жалости. Затем, когда жир с кончиков его пальцев начал капать в костер, он поднял руки к небу и закричал народу: "Никто, кроме Христа, никто, кроме Христа!" В это время палачи опустили его снова в огонь, он упал в пламя и отдал свою жизнь Христу.
Госпожа Анна Аске, дочь сэра Уильяма Аске, рыцаря Линкольншира
Вот собственное описание Анны Аске ее допроса относительно ереси, которое она написала по просьбе некоторых верных мужчин и женщин.
Первый допрос инквизиторами, 1545 год
"Кристофер Дер допрашивал меня в Седлер Холле и спросил, почему я сказала, что я лучше прочитаю пять строк в Библии, чем выслушаю пять месс в церкви. Я исповедала ему, что не сказала ничего неодобрительного о посланиях апостолов или о Евангелии, из которых иногда читают во время мессы, но потому что месса ни для меня, ни для других ничего не значит. Затем он обвинил меня в том, что я сказала, что если служит нечестивый священник, то это служение от дьявола, а не от Бога. Я ответила, что я никогда не говорила подобные вещи. Но на самом деле я сказала следующее: если кто-либо служит мне, его нечестивое состояние не заденет моей веры, потому что в своем духе я приняла кровь и тело Христа. Затем он спросил меня, что я сказала относительно исповедания. Я ответила, что по моему мнению, как сказал апостол Иаков, все люди должны признаваться в своих ошибках перед другими и должны молиться друг за друга. Затем он послал за священником, чтобы тот спросил у меня, считаю ли я, что личные мессы помогают умершим душам. Я сказала, что это великое идолопоклонство - верить больше мессам, чем в смерть Христа, умершего за нас.
Затем он отвел меня к лорду мэру и обвинил еще в одном, чего я никогда не говорила, но что говорят они: если мышь съест причастный хлеб, примет ли она Бога или нет? Яне ответила, а лишь улыбнулась.
Затем епископский канилер упрекнул меня и сказал, что она виновна в том, что цитировала Писание. Ибо святой апостол Павел запретил женщинам говорить о Слове Божьем. Я сказала ему, что так же, как и он, знаю сказанное Павлом в 1-ом Послании Коринфянам в 14-й главе, где говорится, что женщина не должна говорить в собрании, уча других, и спросила его, много ли он видел женщин, которые бы становились за кафедрой и учили. Он сказал, что ни разу такого не видел. Затем я сказала, что он не должен обвинять бедных женщин, если только они не преступили закона.
Затем меня отправили в Комптер, где я оставалась одиннадцать дней, в течение которых никому из моих друзей не позволяли говорить со мной".
Описание моего допроса королевским советом в Гринвиче
"Мне сказали, что король желает, чтобы я обратилась по этому вопросу к нему. Я ясно ответила им, что не собиралась обращаться к нему, но если король пожелает выслушать меня, я докажу ему истину. Они сказали, что нельзя тревожить короля. Я сказала, что уж если Соломон был самым мудрым из царей, но все же выслушал двух бедных простых женщин, то насколько благодатнее выслушать простую .женщину и его верную подданную.
Лорд-канцлер спросил моего мнения по вопросу причастия. Я сказала следующее: "Я верю, что когда принимаю в христианском общении хлеб в воспоминание о смерти Христа и совершаю это с благодарностью Его святой традиции, Им утвержденной, я принимаю вместе с этим Его славные дары". Епископ Винчестера приказал мне, чтобы я дала ясный ответ. Я сказала, что не буду петь новую песню в чужой земле. Епископ сказал, что я говорю притчами. Я сказала, что это лучше для него, ибо "как Я истину говорю, то не верите Мне". Я сказала, что я готова перенести все от его рук, не только его упреки, но и все остальное, и с радостью перенесу все это.
Мой господин Лисли, мой господин Эссекс и епископ Винчестера настоятельно требовали, чтобы я исповедала причастие как плоть, кровь и кость Христа. Тогда я сказала, что им должно быть стыдно советовать мне то, что противоречит их знаниям.
Затем епископ сказал, что он говорил со мной как друг. Я сказала: "Так поступал и Иуда, когда предал Христа". Затем епископ захотел поговорить со мной наедине. Но я отказалась. Он Опросил меня почему. Я сказала, что устами двух или трех свидетелей должен решаться любой вопрос.
Тогда епископ сказал, что я буду сожжена. Я ответила, что исследовала Писание и не нашла ни одного случая, чтобы Христос или Его апостолы приговорили любую тварь к смерти. "Хорошо, хорошо,- сказала я,- Бог посрамит ваши угрозы". Затем я была отправлена в темницу Нъюгейт".
Мое описание произошедшего после отбытия из темницы Ньюгейт
"Из темницы Ньюгейт меня вызвали пред престол, где господин Рич и епископ Лондона всей своей властью и льстивыми словами пытались увести меня от Бога, ноя не брала во внимание их блестящие доводы. После этого Николас Шекстон пришел ко мне и советовал отречься, как и он. Я сказала, что ему было бы лучше не родиться. Затем господин Рич отправил меня в лондонский Тауэр, где я оставалась до трех часов дня.
Затем Рич и один из членов его совета пришли увидеть меня, чтобы убедить подчиниться им и сказать, знаю ли кого-либо из богатых женщин, чтобы они верили так же, как и я. Я сказала, что не знаю ни одной. Они сказаш, что королю доложили, что я могу назвать великое множество имен. Я сказала, что король заблуждается в этом вопросе так же, как и во всех остальных.
Затем они приказали мне рассказать, кто финансово поддерживал меня в Комптере и кто убедил меня держаться своего мнения. Я сказала, что ни одна тварь не укрепила меня, а что касается помощи в Комптере, то она была из средств моей горничной. Когда она вышла на улицу, оплакивая мое положение пред подмастерьями, которых она увидела, когда они работали, то через нее передали мне денег, но кто эти люди, я не знаю.
Они мне сказали, что это были различные знатные женщины, которые дали мне деньги, ноя не знаю их имен Затем они сказали мне, что различные леди прислали мне деньги. Я сказала, что это был мужчина в голубом пальто, который дал мне десять шиллингов и сказал, что их передала его леди Хертфорд. Еще один в бархатном пальто дал мне восемь шиллингов и сказал, что их прислала леди Денни. Правда это или нет, я не могу сказать.
Затем они подвергли меня пыткам, потому что я не выдала ни одной леди или джентльмена, которые придерживались таких же, как и у меня религиозных взглядов, и пытали меня долгое время. Так как я лежала и не кричала, лорд канцлер и господин Рич начали своими собственными руками пытать меня, пока я не стала почти мертвой.
Затем лейтенант снял меня со стола для пыток.. Невольно я потеряла сознание, затем они привели меня в чувство. После этого я сидела на голом полу в течение долгих двух часов, отвечая моему лорду канцлеру, который многими льстивыми словами пытался убедить меня отречься от своих взглядов. Номой Господь Иисус (я благодарю за Его вечную благость) дал мне благодать устоять, и я надеюсь, что поможет мне устоять до конца.
После этого меня отправили в дом и положили в кровать, и я, как Иов, переносила боль и усталость в костях. Я благодарю моего Господа Бога за отдых. Лорд тнилер послал весть ко мне, что если я откажусь от своего мнения, то не буду испытывать никакого недостатка, но если же нет, буду немедленно отправлена в Ньюгейт и вскоре сожжена. Я послала ему свой ответ, что для меня лучше умереть, чем отречься от моей веры".
Был назначен день ее казни, и эта благочестивая женщина была доставлена в Смисфилд на стуле, так как она не могла ходить из-за перенесенных пыток. Они привязали ее цепью к столбу, чтобы цепь удержала ее. Собралось огромное количество народа, так что пришлось ставить ограждения, чтобы сдерживать их. На скамье перед церковью Св. Варфоломея сидели церковные и правительственные свидетели: Райски, канцлер Англии, старый герцог Норфолка, старый граф Бредфорда, лорд-мэр и другие. Перед тем, как подожгли хворост возле сжигаемых в этот день, один из сидящих на скамье услышал, что под приговоренных положили порох, и испугался, что он может взорваться и хворост и искры полетят на их скамью. Но граф Бредфорд объяснил ему, что порох положили не на хворост, но только лишь на их тела, чтобы избавить их от долгих мучений.
Затем лорд канцлер Райски предложил Анне Аске прощение короля, если она отречется. Но она ответила, что прибыла в Смисфилд не для того, чтобы отречься от своею Господа и Учителя. Так, поглощенная пламенем, в 1546 году умерла в Господе благочестивая Анна Аске, как благословенная жертва Богу. После себя она оставила замечательный пример верности для всех христианских последователей.
Семь мучеников, пострадавших вместе
В Смисфилде и в других местах было сожжено настолько много мучеников, что в этой книге мы не имеем возможности рассказать все их истории и даже перечислить все их имена. О мучениках можно сказать так же, как и Иоанн говорил об Иисусе: "Многое и другое сотворил Иисус: но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь" (Иоан. 21:25).
Вот имена лишь некоторых, ибо только Бог знает всех: Томас Мен, Джон Леселс, Джон Адаме, Николас Белениан, Джон Бредфорд, Джон Лиф, Джон Фил пот, Томас Лузебай, Генрих Ремси, Томас Сиртел, Маргарет Хайд, Агнес Стенли, Джон Хеллингдейл, Уильям Спарроу, Ричард Гибсон, Генрих Ронд, Рейналд Естленд, Роберт Соусмер, Метью Рикарбай, Джон Флойд, Джон Холидей, Роджер Холланд и еще семеро, которые были сожжены 27 января 1556 года.
В этот день в 1556 году во время правления королевы Марии I были сожжены вместе Томас Вайтли, священник; Бартлет Грин, дворянин; Джон Тюдсон, ремесленник; Джон Вент, ремесленник; Томас Браун; Изабель Фостер, жена-домохозяйка; Джоан (Уорни) Лешфорд, горничная. До нас дошли лишь отрывки их историй.
Самое жестокое обращение было допущено Боннером, епископом Лондона, по отношению к Томасу Вайтли; он постоянно бил его по лицу, пока тот не стал неузнаваемым. Своему другу Вайтли писал: "Епископ послал за мной в дом привратника, где я провел ночь на набитом соломой матрасе на голом полу. Никогда раньше у меня не было такой болезненной ночи. Когда я прибыл к епископу, он спросил меня, приду ли я на мессу утром, если он пошлет за мной. Я ответил, что приду к нему по его приказу, но что касается его мессы, то она мало для меня значит. Он сильно рассердился из-за моего ответа и сказал, что я буду питаться только хлебом и водой. Когда я следовал за ним через огромный зал, он повернулся ко мне и ударил меня вначале по одной щеке, затем по другой. После этого он запер меня в маленькой солеварне, где я провел две ночи, не имея ни кровати, ни соломы. Я спал на столе, и, благодарение Богу, я спал крепко.
Будучи укрепленным благодатью Господней, Вайтли стоял твердо и непоколебимо и был приведен на сожжение вместе с другими шестью Бартлет Грин был из хорошей семьи и получил образование в Оксфордском университете Находясь там, он часто посещал лекции Питера Мартира и увидел истинный свет Евангелия Христова. В январе 1556 года он был арестован и приговорен за ересь. Когда его отправляли в темницу Ньюгейт, два друга встретили его в надежде, что каким-либо образом смогут утешить своего преследуемого брата. Но их сердца были настолько исполнены любви и дружеского расположения к Грину, что единственное, что они могли сделать, это плакать. Грин сказал им. "О друзья мои! Это то утешение, которое вы пришли дать мне в самое тяжелое для меня время Должен ли я, который нуждается в утешении, служить вам, ставши вашим утешителем?"
Когда епископ Боннер выпорол Грина розгами, тот велико возрадовался Он был настолько скромен, что никогда не рассказывал об этой порке, чтобы никто не подумал, ч го он прославляет себя. Только лишь перед сожжением он рассказал об этом своему другу мистеру Коттону.
Томас Браун жил в приходе церкви Св. Брайд на улице Флит, а так как не посещал мессы в своей приходской церкви, он был арестован приходским констеблем и отправлен к Боннеру. Затем был отправлен в Фулхам и от него потребовали войти в часовню, чтобы выслушать мессу, но он отказался и отправился в лесистую местность и преклонил свои колена среди деревьев За это он был обвинен епископом Боннером, который сказал ему "Браун, ты был предо мной множество раз, и я трудился над тобой, чтобы освободить тебя от твоих ошибок И, несмотря на это, ты и подобные тебе говорят, что я жажду вашей крови".
На это Браун ответил: "Да, мой господин, ты действительно кровопийца, и я хотел бы, чтобы у меня было так много крови, как воды в морях, чтобы ты напился". Боннер приговорил его к сожжению Джоан (Уорни) Лешфорд была дочерью Роберта (или Джона) Уорни, ножовщика, которого преследовали за Евангелие Божие и сожгли, затем была сожжена его жена Елизавета, а после нее их дочь Джоан.
Елизавета Уорни, чей муж сожжен как еретик, арестована 1 января 1555 года, когда она встретилась с девятью другими, чтобы провести молитву в доме в Бау Чорчиярде, в Лондоне. Она была заключена в Тауэре до 11 июня, затем ее перевели в темницу Ньюгейт, где она оставалась до 2 июля. Шестого июля все десять заключенных были приведены к епископу Боннеру, так как в это время преследовали очень многих и их не могли судить каждого отдельно. Вот имена девяти: Джондж Танкервиль, Роберт Смис, Томас Фаст, Томас Лейес, Джон Уейд, Стефан Уейд, Джордж Кинг, Уильям Холл и Джоан (Уарни) Лешфорд. Их обвинили в том, что они не верят в реальное присутствие тела Христа в освященной евхаристии, не посещают мессы и выступают против них, выступают также против традиционных римских церемоний и причастий. Елизавету несколько раз приводили к епископу, и когда он пригрозил ей сожжением, она сказала: "Делай со мной все, что хочешь, я не отрекусь Христа. Если я заблуждаюсь, то тогда и Он заблуждается". Двенадцатого июля 1555 года она и восемь из девяти были приговорены как еретики и сожжены в следующем месяце в Стратфордле-Боу.
Ее дочь Джоан была десятой среди них, ее не приговорили и не сожгли в этот раз. На некоторое время ее освободили, а через несколько месяцев снова арестовали. Все это время, когда ее отец был в темнице, а позже ее мать, Джоан служила им, как только могла. Во время второго ее ареста ей было двадцать лет, и она придерживалась тех же доктрин, что и ее родители. Когда ее допрашивал епископ Боннер, она бесстрашно заявила, что не будет ни посещать папские мессы, ни исповедовать свои грехи священнику. Она была сожжена шесть месяцев спустя после смерти своей матери.
Пять неизвестных историй
В поисках иллюстраций для этого издания "Книги мучеников" Фокса мы нашли пять медных гравюр, изображающих мученическую смерть пяти христиан: Виталия, Вольфганга Биндера Счардинга, Хендрика Пруйта, Джона Брега и Матиаса Майера. О том времени мы Вольфганг Виталий] имеет только скудную информацию. Несмотря на это, мы решили включить гравюру, потому что пытки, через которые они прошли, и принятая ими смерть были типичными для тысячи других мучеников. Они заслуживают памяти.
Вольфганг Виталий
Виталий был закопан живым в Равенне в Италии приблизительно в 99 году нашей эры.
Вольфганг Биндер Счардинг
Биндер был обезглавлен в Баварии в Германии в 1571 году.
Кеццрик Пруйт
В 1574 году за пределами Зоркама Хендрика Пруйта вымазали смолой и привязали к лодке. Затем зажгли пламя и лодку спустили на воду.
Джон Брег
В Антверпене в Бельгии в 1576 году Джону Брегу, англичанину, проткнули раскаленным докрасна гвоздем язык, а затем сожгли его. Хотя доступные нам источники информации не говорят этого, это было нормальным явлением, когда тем, кто проповедовал реформаторские доктрины Евангелия Иисуса Христа, калечили язык.
Матиас Майер
В1592 году в Вейре (город не найден) Майеру связали сзади руки, опустили его с дамбы в воду и утопили.
